Великий и суровый отец наш Чингисхан
Однажды в Читинской области, посреди Даурского заповедника, собрались на конгресс по защите стерхов (даурских журавлей) ученые-орнитологи и журналисты: русские, американцы, китайцы и монголы. Рассели всех нас тогда по номерам гостиницы — никогда бы не узнали друг о друге столько интересного. Но лагерь наш был разбит посреди тайги, вдали от человеческого жилья, и мы вынуждены были круглосуточно общаться.
На завтрак работники заповедника сварили в огромном котле манную кашу. Тут мы заметили странную особенность китайцев: они вежливо отодвинули от себя тарелки, выпили по стакану чая и дружной стайкой упорхнули из-за стола. Ушли и американцы, которые привыкли поутру питаться яичницей с беконом или запихивать в себя на ходу гамбургеры. Оставшиеся русские и монголы, поедая на свежем воздухе вкусную молочную кашу, почувствовали странное единение. Симпатии наши к монголам окрепли окончательно, когда выяснилось, что это единственные из иностранцев, которые свободно разговаривают на русском языке.
Вечером монголы пригласили нас в гости в свою палатку, и от них мы узнали, какой просчет совершили организаторы конгресса, предложив всем манную кашу. Оказывается, китайцы вообще не употребляют молока. Обычай этот обусловлен не столько физиологическими особенностями их организма, сколько ненавистью к монголам, которые когда-то покорили Великую Китайскую империю. День, когда по знаку тайной организации «Белый лотос» хозяевами домов были перерезаны спящие постояльцы-монголы, до сих пор празднуется в Китае как национальный праздник.
Прошло более семи веков, но оказалось, что народ безжалостно хранит в своем подсознании и передает вместе с генетическим кодом память об обидах и предательствах, симпатии и антипатии. Остался ли в русском менталитете «монгольский след»? Неужели двухсотлетнее татаро-монгольское иго прошло бесследно для нашей нации?
Первый тост, который предложил возглавляющий монгольскую делегацию профессор Оюунчимэг, был за великого отца монгольской и российской нации, Чингисхана, который родился неподалеку от Даурского заповедника на реке Онон. Приняв сказанное за шутку, мы выпили. В промежутке до пятого тоста русские согласились, что грозный и загадочный полководец монголов действительно в какой-то мере является нашим предком. И уж точно родом он из Читинской области.
Профессор тогда рассказал нам много интересного о том, что происходило в Монголии после того, как там перестали строить социализм и попрощались с советскими войсками. Оказалось, что музей Ленина в Улан-Баторе стал теперь музеем Чингисхана, а сами монголы возрождают к жизни законы его Ясы, так как верят, что дух его на исходе второго тысячелетия должен вернуться на Землю. Так сказано в завещании вождя. После этого Монголия перестанет быть нищей и забитой страной на задворках цивилизации и снова превратится в хозяйку мира. При этом наши гостеприимные хозяева были необыкновенно скромны и миролюбивы… И, знаете, они безо всяких обид вспоминали о годах советской «оккупации» и с большим теплом — о годах учебы в МГУ. Это было удивительно, потому что к тому времени «развод» советских республик проходил с большим обличительным шумом и вспоминать о чем-то хорошем в СССР, например, с прибалтами, было немыслимо.
Семь дней общения с монголами пробудили у меня повышенный интерес к их национальному характеру, прошлой и сегодняшней истории. Несколько раз я собиралась навестить наших замечательных соседей, но все время вмешивались какие-то объективные обстоятельства (больше денежные), и поездка откладывалась. За эти годы были опубликованы очень интересные труды Л.Н. Гумилева, переизданы тома С.М. Соловьева и Н.М. Карамзина. Ну а когда редакция подключилась к Интернету, поиск новых сведений о монголах и о великом и суровом общем отце нашем — Чингисхане — стало моей навязчивой идеей. Мое скромное исследование не претендует на всеобъемлемость. Даты, цифры и имена вы легко найдете в научной литературе. Просто я хочу привести несколько малоизвестных эпизодов из жизни страны, которая не представляет особого интереса для туристических компаний, не возбуждает зависти своим богатством (монголы — нищие даже по сравнению с нами). Мы всегда относились к ним с легким оттенком снисходительности. Но что-то мы все-таки проглядели в своем ближайшем соседе.
Тэмуджин из рода монголов.
В XI-XII вв. монголов как единой нации не было. «Белые татары» служили империи Кинь, охраняя Великую стену. За что их презирали «черные татары», кочевавшие в северных степях, подчинявшиеся не чужой власти, а своим, «природным», ханам. А еще севернее, на границе степи и тайги, жили «дикие татары», которые презирали черных татар за то, что они привязаны к своим стадам, подчинены старейшинам, ханам и обычаям родового строя. Те юноши, которые не выносили подчинения законам рода, уходили в горные леса, добывали пищу охотой, грабежом и погибали от рук своих родственников. Этих обреченных удальцов называли людьми длинной воли, идеалом их были верность дружбе и военная доблесть.
Одним из людей длинной воли был Есугей-багадур (значит богатырь). Однажды он решил женить своего сына Тэмуджина и поехал сватать девочку Борте. Помолвка состоялась. Невесте было десять лет, жениху девять. По монгольским обычаям полагалось, чтобы жених и невеста должны были лет пять-шесть обручены, а уж после этого играть свадьбу.
Поехал Есугей-багадур назад, а ехать было далеко. В степи он увидел огонь, там сидели люди, пировали, вкусно ели и пили. Его пригласили к огню. Видит Есугей-багадур, что люди — татары, с которыми он воевал. Но он не мог отказаться от приглашения: гостя в степи никто никогда не убивает.
Нет уверенности, что его отравили, может, что-то случилось с желудком. Главное же не в этом. После смерти багадура все те, кто ходил с ним против врагов, бросили его вдов и сирот в степи безо всякой помощи, даже без лошадей. Обворовали и ушли, унося награбленное с собой. Семья вождя была оставлена нищей, а старшему мужчине — Тэмуджину — было тогда девять лет.
У Есугея было две жены: одна Оэлун, родившая ему двух сыновей — Тэмуджина и Хасара. Другая — Сошчихэл, от которой тоже было два сына — Бектер и Бельгутей. И вот они стали жить вместе — две вдовы с детьми. Когда они ездили на семейные празднества, то их не ждали, поминки справляли без них. Питались они тем, что ловили сурков, сусликов, мелких птиц, выкапывали корни саранки. Короче говоря, семья бедствовала. Прошли годы. Сыновья подросли. Тэмуджин поехал с братом за сосватанной ему отцом невестой Борте. Брак действительно состоялся, причем в качестве свадебного дара молодая привезла мужу шубу из черных соболей, представлявшую для нищего Тэмуджина чуть ли не целое состояние. Эту шубу молодой муж в качестве дара передал одному из вождей влиятельного племени, чтобы тот взял его под свое покровительство. Жизнь налаживалась. Тэмуджин постепенно становился авторитетным человеком, к нему стали присоединяться люди из других родов. И тут произошла беда.
Дело в том, что мать Чингисхана Оэлун, женщина ханского рода, в детстве была просватана за одного богатыря из племени меркитов, а Есугей-багадур ее отбил: втроем с соплеменниками он подъехал к жениху Оэлун, и тот сбежал, покинув невесту. Невеста горько плакала, но вынуждена была выйти замуж за похитителя.
Меркиты были лесные вольные люди, которые без сожаления могли подарить гостю соболью шапку. Но они никогда не стерпели бы обиды. А украсть невесту — это обида.
Меркиты выждали момент и напали на монголов. Мстя за обиду, они похитили жену Тэмуджина — Борте.
Прекрасная Борте — причина «троянской войны».
Да-да, в истории не только из-за прекрасной гречанки Елены случались войны. В 1182 году, когда меркиты забрали с собой Борте, вдогонку обидчикам бросилось целое монгольское войско. Четыре тьмы (40 тысяч человек) форсированным маршем прошли вдоль Селенги на восточный берег Байкала и застали меркитов врасплох. Такой военный марш-бросок был бы классическим в учебниках военной истории, если бы историки поинтересовались, что там за местность. В тех местах геологи с трудом ходят даже пешком, а верхом по тропинкам проводить коней над пропастями, через быстротекущие реки невероятно сложно. Но монголы преодолели все преграды и разгромили кочевье меркитов. Была ранняя зима. Меркиты бежали. Монголы отнеслись к ним довольно гуманно, не став преследовать. Они только забрали Борте, которая при лунном свете во время боя узнала коня своего мужа, бросилась к нему и схватилась за стремя.
Но война не закончилась. Меркиты навсегда остались кровниками Тэмуджина, потому что, во-первых, отец Тэмуджина украл у них невесту, во-вторых, они украли у самого Тэмуджина Борте, а она вернулась из плена беременная и родила сына. Правда, Тэмуджин сказал, что ее и взяли у него беременной, но люди что-то плохо верили в это и считали первенца Тэмуджина Джучи-хана, отца Батыя, неполноценным ханом. Возможно, так и обстояло дело. Но к жене своей Борте Чингисхан в течение всей своей жизни относился с чувством неизменной преданности и нежности. У него были дети и от других жен, но только сыновья от Борте стали спутниками его исторической жизни, в то время как остальные жены и дети являются не более как «пустыми именами в летописи».
Война не окончена, пока живы обидчики.
Меркиты отступили далеко на запад — за Алтайские проходы, пока не наткнулись на народ, который называл себя куманами, а мы, русские, называем его половцами.
Меркиты с куманами договорились, и те их приняли как своих гостей. В кочевом мире гостеприимство — это святой долг безопасности. Раз это гость — его надо принять, а если уж приняли — нужно защищать. И когда монголы, ушедшие преследовать меркитов, перешли Черный Иртыш и мимо озера Зайсан пошли по течению Иртыша, то попали в районы, заселенные половцами. Это было на Иргизе, недалеко от Аральского моря. Половцы были друзьями меркитов. И до тех пор, пока монголы не победили половцев, они успокоиться не могли. В Азии считается, что если уж кого-то из близких убили или нанесли кровную обиду, то надо воевать до последнего, чтобы не осталось вообще никого из противников.
Русских никто не собирался трогать. Но они вступились за половцев, так же, как половцы — за меркитов. Так возник поход Батыя. Бегло, не заметив противника, прошла монгольская 30-тысячная рать через Русскую землю, преследуя уходящих половцев, а затем через Польшу, Венгрию, Болгарию и вернулась домой.
Завоевание мира в задачу монгольскому корпусу, посланному на запад, поставлено не было. Цель похода была скромнее — разгромить навсегда половцев и избавить себя от внезапного ответного удара, ибо разгоревшаяся на большой территории степная война могла перенестись снова на землю собственно Монголии. Половцы, как и монголы, были степным народом. И если монголы смогли организовать набег с Онона на Дон и Дунай, то и половцы с равным успехом могли перебросить конную армию с Дона, Волги, Урала на Онон.
Нужно еще заметить, что сам Чингисхан за Уралом никогда не был. Он умер в феврале 1227 года, успев объединить в борьбе малые и большие племена, живущие и поныне от Алтая до Аргуни и от сибирской тайги до Китайской стены, научив их не только сражаться, но и жить по законам ясы Чингисхана.
Весной 1206 г. в верховьях реки Онона на большом собрании — курултае — Тэмуджин был провозглашен Божественным Чингисханом, по-монгольски — Суту-Богдо Чингисхан. «Вечно Синее Небо повелело мне править всеми народами. В девятихвостое белое знамя вселяется гений — хранитель рода Чингиса, это сульдэ-знамя будет оберегать его войска, водить их к победам, покорит все страны, потому что Вечное Небо повелело Чингисхану править всеми народами», — сказал он тогда своим соратникам.
«Китайский след» в истории Монголии.
Чжурчжэньская империя Кинь через каждые три года отправляла войска на север (от Китая) для истребления и грабежа. Редкая китайская семья не имела тогда в услужении монгольских девочек и мальчиков. Но и взрослым было не легче. Многие из них попадали в плен. Согласно запискам китайского полководца, 14 лет просидел в яме-тюрьме взятый в плен Тэмуджин. Он остался жив, бежал, вернулся домой. Но жажда мщения уже проникла в его кровь.
Победить Китай при жизни Чингисхану не удалось. Но в 1280 году его потомки разгромили армию Великой Восточной империи.
Приобретение Китая не пошло на пользу монголам. Слишком различались между собой эти два народа. Хан Хубилай, основатель династии Юань, велел засеять один из дворов своего дворца степными травами, чтобы отдыхать в привычной обстановке. Монгол не понимал прелести шелковых подушек. Китайцы до сих пор не едят молочных продуктов, чтобы ничем не походить на степняков. Не произошло даже ассимиляции, дети от монголо-китайских браков были чужими и для монголов, и для китайцев, вследствие чего гибли. А ведь с мусульманами и русскими монголы охотно вступали в браки, дававшие талантливых потомков. Только евреев монголы чуждались больше, чем китайцев. Освободив от податей духовенство всех религий, они сделали исключение для раввинов: с них налог взимали.
Ожесточение китайцев против монголов вылилось в восстание Белого Лотоса, о котором я уже рассказывала. Китайцы не смогли победить в открытом бою, зато превзошли в хитрости и коварстве. И гнусно не само убийство спящих, а то, что это поныне является национальным праздником китайцев…
История противостояния двух народов имела интересное продолжение в XX веке.
Подарок Сталина китайским братьям — «Освобождение Монголии от диких потомков Чингисхана».
Когда мы говорим о Монголии, то чаще всего имеем в виду государство с населением в 2,3 млн человек, со столицей Улан-Батор, построенной нашими советскими строителями для того, чтобы при социализме народ не кочевал по бескрайним просторам, а строил коммунизм на одном месте. К этой Монголии мы вернемся чуть позже.
Наверное, не всякий, кто видел фильм Никиты Михалкова «Урга — территория любви» догадался, что речь в нем идет о совсем другой Монголии. А именно об отдельном автономном районе Народной Китайской Республики, который находится на территории Монголии, но ей не принадлежит. Его называют Внутренней, или Южной, Монголией, и население этого района более чем в десять раз превосходит население монгольского государства — 27 млн человек, из которых только 3,6 млн — монголы. А получился такой парадокс не без помощи советского государства.
В конце Второй мировой войны объединенная советско-монгольская армия вошла во Внутреннюю Монголию, чтобы освободить ее от японцев. После войны, несмотря на желание Внутренней Монголии стать независимой, Сталин по Ялтинскому договору передал эту территорию Китаю. 1 мая 1947 года всю Южную Монголию заняла народно-освободительная армия Китая. Китайское правительство провозгласило начало «освобождения Монголии от диких потомков Чингисхана».
За пятьдесят лет оккупации более 150 тысяч монголов были казнены и более полумиллиона искалечены китайским правительством как «контрреволюционеры». На этой территории были расселены более 28 миллионов китайцев-крестьян.
Среди монголов правительство Китая начало проводить политику насильственной стерилизации и абортов. На своей земле монгольская семья может воспитывать не более двух детей, а на территории Китая только одного. В случае нарушения этого закона беременность прерывают независимо от срока и отправляют женщину на принудительную стерилизацию. Семья, сумевшая все-таки родить третьего ребенка, подвергается большим штрафам и конфискации имущества, включая весь скот.
Чтобы дать своим детям высшее образование, монголы вынуждены отправлять их в китайские, а не монгольские школы.
Колледжи и университеты с преподаванием на монгольском языке открывать запрещено. Во время культурной революции (1966-76 годы) монгольские обычаи были строго запрещены и поэтому теперь почти полностью утрачены. Тогда более двух тысяч буддистских храмов сравняли с землей, а 20 тысяч монгольских лам насильно заставили вернуться к мирской жизни. Китайское правительство оставило на монгольской территории менее 50 храмов (лицемерно продемонстрировав «свободу вероисповедания»), которые на самом деле занимаются заработком валюты, привлекая сюда туристов.
Южная Монголия — самый богатый район Китая. Здесь есть месторождения каменного угля, золота, железа, меди, газа, нефти, урана и других редкоземельных металлов, огромные лесные массивы. Но все это вот уже 50 лет используется китайским правительством безо всякой компенсации монгольскому народу, уровень жизни которого самый низкий в Китае. В общем, дорогой подарок сделал Сталин дружественному Китаю.
Где могила Чингисхана?
В Монголии сейчас идут трудные процессы возрождения самосознания. Но все партии и движения берут на вооружение знамя Чингисхана.
Но где же похоронен Чингисхан? Есть ли памятник на его могиле?
В предании сказано: «Хан умер, когда шла война с тангутами. Ему сделали гроб из ствола толстого дерева. Внутри его обшили золотыми пластинами. О смерти Хана никто не знал. Вскоре его сыновья взяли столицу тангутского государства Чжунсин. Гроб был поставлен на главной площади города. По улицам потоком лилась кровь. Уже мертвым Чингисхан выпил последнюю кровавую чашу. Так он завершил свой земной путь.
В Орду согнали десятки тысяч рабов и мастеров со всех завоеванных земель. Их вооружили плотным кольцом воины и погнали к месту захоронения Хана. А его гроб с телом везли тайно.
Рабы соорудили плотину, отвели реку в другое русло. В подножье скалы прорубили вход, затем внутри высекли лестницу и вынули сердце скалы. И на его месте соорудили гробницу, да такой красоты, какой еще не знали люди. Все золото, серебро и драгоценные камни, которые имелись в завоеванных странах, ушли на ее украшение.
Глубокой ночью, когда рабы спали, гроб с телом Хана доставили в гробницу. На рассвете разрушили плотину. Замурованный вход оказался под водой на дне реки. Все рабы и мастера погибли в волнах, отравленные стрелы поразили тех, кто доставил гроб. После этого воины снялись со своих постов, построились в сотни и через определенные промежутки поскакали в Орду к родным очагам. Но каждую сотню встречали другие воины и уничтожали. В живых не осталось ни одного свидетеля захоронения Хана. После этих кровавых поминок по обеим сторонам реки прогнали сотни табунов лошадей. Они копытами вспахали землю и похоронили все следы. Были убиты не только все случайные свидетели похоронной процессии, но даже птицы, пролетавшие в небе во время захоронения…».
Сразу после смерти Хана монголы в память о своем великом вожде построили Восемь Белых Юрт в Эджен Хороо (на территории Внутренней Монголии). Место поклонения никак не связано с местом захоронения, которое никому неизвестно.
Хубилай-хан (1215-1294), Пятый Великий Хан Монгольской империи, внук Чингисхана, узаконил процедуру церемонии поклонения Чингисхану. По этому закону был избран Даркхад — определенное число монголов из разных племен империи (в те времена их было около 500), который отвечал за церемонии и охранял Восемь Белых Юрт. Почему не одна, а восемь юрт? Они нужны, чтобы хранить реликвии не только самого Хана, но и его жен (а у монгола может быть столько жен, сколько у него есть юрт, чтобы жены никогда не встречались и не ссорились). К реликвиям относились старое оружие, конная упряжь, древние книги, живописные портреты Хана и его полководцев, предметы походной утвари, быта и одежды. Одной из реликвий был живой белоснежный конь — реинкарнация священного коня Хана, пришедшего с Вечного Синего Неба, в которое верил Чингисхан. Конь пасся под открытым небом на холмах Бор-Токхои, и никто, кроме членов Даркхада, не имел права к нему приближаться. Когда конь старел, вместо него подбирали нового жеребенка. Отбор был очень строгим: глаза его должны были быть совершенно черными, а кожа и грива белоснежными, не допускалось ни одного темного волоска. Так продолжалось столетиями.
В 13-й и 5-й месяцы лунного календаря проводились церемонии почитания Чингисхана. Даркхаду следовало строго следить, чтобы все были определенным образом одеты. Женщины и чужеземцы не могли присутствовать на церемониях.
До китайской оккупации и культурной революции монголы свято соблюдали замысловатые обряды.
Потом коммунистическим режимом Китая серебряная шкатулка с реликвиями Чингисхана на 15 лет была изъята и несколько раз святотатственно перевозилась из одного китайского монастыря в другой. Повсюду за ней следовали монголы Даркхада и продолжали приносить подношения Хану. В 1954 году правительство Китая, не спрашивая мнения монгольских старейшин, начало строительство нового мавзолея Чингисхана, куда в 1956 году и были перенесены все святыни. Но пролежали они здесь недолго, во времена культурной революции практически все они были уничтожены.
Во время жестоких репрессий и борьбы с «монгольской контрреволюцией», китайцы запретили Даркхад и все церемонии почитания Хана почти на 20 лет, убивая без разбору всех ропщущих монголов, членов Даркхада и даже буддистских монахов. Только в 1954 году шкатулка Хана по требованию монголов была возвращена в Эджен Хороо. Тысячи монголов пришли со всех концов земли и со слезами встречали вечную реликвию, они принесли с собой традиционные дары Хану: отрезы шелка, овечьи шкуры, жертвенные светильники, сладости, амулеты, свечи, кобылье молоко и фрукты…
Не тревожьте духа императора!
Несколько лет назад покой священных Алтайских гор нарушил рев двигателей джипов «Тойот» и русских «газиков». Археологи-любители отправились на поиски могилы Чингисхана. Только монголы были категорически против таких экспедиций. Ведь их предки уничтожили все следы погребения, чтобы никто никогда не нарушил покой Завоевателя Мира, чтобы он мог спокойно уснуть вечным сном после своей многотрудной жизни. А, может быть, снова вернуться на землю через 800 лет после своего рождения, как гласит монгольская легенда… По монгольской традиции никто не имеет права прикоснуться к костям предков: это серьезное преступление.
Поиски могилы Хана по законам монголов находятся за рамками здравого смысла и оскорбляют их национальные чувства. Они помнят, что за 70 лет коммунистического правления Китай и его «большой брат» старательно изображали Чингисхана варваром и кровопийцей-феодалом. Появилось даже воззвание монголов к людям, посягающих на память об отце их нации: «Демократия при отсутствии законности и порядка дала повод некоторым нациям думать, что можно откопать прах великого предка из чисто археологических соображений. Они считают, что захоронение Хана можно найти и вскрыть так же просто, как кладбище древних звероящеров в пустыне Гоби. Но Хан монголов — это не какой-нибудь правитель Китая, мощи которого потомки выставляют на обозрение туристов для наживы. Он — отец всех 700 миллионов монголов на планете. Последней волей Хана было уснуть вечным сном под Вечными Синими Небесами, так пусть же его сон хранит монголов всего мира».
К портрету Чингисхана.
Тэмуджин, которого мы знаем как Чингисхана, родился в год Свиньи, 15 февраля 1155 г. на берегу реки Онон, в урочище Делюн-Болдох. В феврале 1227 г. (тоже год Свиньи) в возрасте 72 лет он умер. Всю свою жизнь, с 3 до 72 лет, Чингисхан провел на коне и умер в походе.
Реабилитация Чингисхана.
Все войны, которые вел Чингисхан, а их было четыре, были спровоцированы его противниками, а все его территориальные приобретения лежали в ареале окраин Великой стены.
Все грандиозные завоевания монголов были совершены не при грозном Тэмуджине, правившем в 1229-1241 гг., а при его преемнике Мунке-хане в 1251-1259 гг. А доброту, великодушие и терпимость Мунке особо отметил посланный из Европы Рубрук.
Марко Поло писал: «Завоевывая какую-либо область, он не обижал населения, не нарушал его прав собственности, а только сажал среди них нескольких своих людей, уходя с остальными на дальнейшие завоевания. И когда люди покоренной страны убеждались, что он надежно защищает их от всех соседей и что они не терпят никакого зла под его властью, а также когда они видели его благородство как государя, они тогда становились преданными ему телом и душой и из бывших врагов становились его преданными слугами.»
Русские потомки Чингисхана.
Историки доказали, что начало свое Россия ведет не от Киевской Руси, которая распалась на удельные княжества задолго до нашествия монголов, а от того государства, которое вызрело в недрах империи Чингисхана.
После него остались на Руси остались потомки монголов — Аксаков, Алябьев, Апраксин, Аракчеев, Арсеньев, Ахматов, Бабичев, Баранов, Басманов, Батурин, Бекетов, Бердяев, Бильбасов, Бичурин, Боборыкин, Булгаков, Бунин, Бурцев, Бутурлин, Бухарин, Вельяминов, Гоголь, Годунов, Горчаков, Державин, Епанчин, Карамзин, Кочубей, Кропоткин, Курбатов, Милюков, Мичурин, Рахманинов, Салтыков, Танеев, Татищев, Тимирязев, Третьяков, Тургенев, Тютчев, Ушаков, Чаадаев, Шаховской, Шереметьев, Шишков, Юсупов…
Остались устроенная монголами система сообщений — ямские станции, на которых ждали курьеров и путешественников свежие лошади и горячий обед, — искусство боя и военной разведки. И еще осталась сама новая Русь.
Наталия Ольхова
